Даша принялась болтать ногами. Его дело, с кем спать. Всё, что случайно между вами произошло, не повод для скандалов. Нужны ему шлюхи – пусть гуляет. Кто ты ему? Жена? Невеста?
Обидно. Привыкла, как дура последняя.
«…Ночью, когда ты спишь,
Всходит Луна,
И молча по гребням крыш
бродит она.
Злая ухмылка Луны
Навевает…»
– Не скучно сидеть? – лохматый стоял за спиной.
Тихо ходит, ворюга. Вот учила Эле слушать, а тут ты так рассопливилась, что и стадо бизонов к себе запросто подпустишь.
– Обиделась? – тихо спросил Костяк.
– Это твоя глазастая обиделась. Зря я ее дергала. Ваше дело, когда и с кем пихаться-кувыркаться.
– Тебе значит без разницы? – едва слышно спросил лохматый.
Даша открыла рот. За спиной парня от земли поднялась темная фигура. Узкая, длиннорукая, со смутным лицом.
– Сзади! – успела выдохнуть девушка.
Костяк ударил локтем, но было поздно. Длинные темные лапы обхватили его за грудь, начали валить на землю. Теряя равновесие, парень сам толкнул себя назад. Оба тела с силой ударились об угол сарая, с глухим стуком рухнули. Лохматый бешено вырывался, но неведомый противник закостенел на парне, и, сжимая объятия, тянулся зубами к горлу вора. Костяк выворачивался, бил затылком в лицо напавшего. Деревянно стучали кости голов, лягались ноги, – обутые в башмаки ноги парня, и босые, с длинными пятнистыми ступнями, ноги врага. Костяк почти вытащил дагу, но тварь, оседлавшая его, ловко ударила коленом, – оружие отлетело под повозку. В лунном свете клацнули грязно-желтые зубы, почти достали шею парня.
Даша опомнилась. Выхватывая нож, слетела с повозки. Фигуры, слипшиеся словно в сексуальном объятии, катались по земле. «Зови…» – прохрипел Костяк. Девушка не слушала. В печень или под лопатку? Уловила момент, ударила. И держала правильно, и попала куда целила. Лезвие полностью ушло в чужую плоть. Голое тело чуть вздрогнуло, но грязные лапы, густо унизанные браслетами, отпускать парня и не подумали. Даша с яростью повернула клинок. Враг еще раз вздрогнул и вдруг мощно рванулся, откатываясь в сторону. Рукоять ножа вырвалась из пальцев девушки. Перед Дашей мелькнуло искаженное лицо лохматого. Парень явно задыхался. Тонкие узловатые пальцы, украшенные кольцами и длинными желтыми ногтями, сдавливали его горло. Дашу затошнило, – пятна на коже врага выглядели ужасно. Труп какой-то. Девушка отползла. Выяснилось, что дага отлетела жутко далеко. Даша подхватила витую рукоять. Оружие оказалось тяжелым, – четырехгранное острейшее жало длиной с локоть. Даша прыгнула обратно к корчившимся телам. Там боролись молча, – Костяк едва слышно хрипел, его противник хранил полное молчание. Даша замерла, примерилась, и когда узкая голая пятнистая спина оказалась наверху, ударила. Жало даги вошло твари между лопаток. Девушка надавила двумя руками, – дага вонзилась так глубоко, что Даша испугалась. Так и лохматого пришпилишь. Пятнистая спина лишь передернула лопатками, словно ее комар укусил, качнулась в сторону. На этот раз, девушка успела вырвать оружие из худого, бесчувственного к стали, тела.
Ах, тварь! Падла прыщавая!
Даша ударила рукоятью даги в висок. Облезлая голова недовольно качнулась. Тварь повернулась к девушке, оскалилась. Вроде бы человеческие черты, но ничего человеческого в том лице не было. Гнилые длинные зубы. И такими зубами людей кусать?! Даша зарычала, навалилась на отвратительную спину. Используя дагу как рычаг, зацепила урода под подбородок, двумя руками рванула на себя, пытаясь оторвать от Костяка. Душила, тянула, – чудовище вертелось. Слипшиеся редкие волосы тыкались в лицо девушки, от урода воняло дохлятиной. Нет, не воняло, – просто убийственно несло, как из скотомогильника. Дышать Даша не могла и поэтому тянула так, что казалось жилы лопнут. Ну же!
В какой-то момент стало легче. Тварь перевернулась, забилась. Даша поняла, что чудовище выпустило Костяка. Теперь сама девушка лежала на спине, из всех сил удерживая на себе пятнистое бьющееся тело. В этом было что-то жутко непристойное. Вонючий зомби был полностью обнажен. К счастью, его причиндалов Даша не видела.
Костяк поднялся, отлетел, сбитый ударом длинных рук. Тварь билась как на электрическом стуле, лупила острыми локтями по ногам Даши. Каким-то чудом девушка еще удерживала противника. Костяк возник сбоку, навалился, прижимая к земле. Под двойной тяжестью Даша начала задыхаться. Дага норовила вырваться из рук. Лохматый вонзил нож в горло твари.
– Жмур, – рычал Костяк. – Сука!
Даша поняла, что он перепиливает горло твари. Скрипело лезвие воровского «пера». Тварь рванулась, отрывая Дашу от земли. Из горла вонючего урода вырвался оглушительный вой:
– Уууууу-иии-уууууууу!!!
В вое отчетливо слышался жалоба и ужас.
Даше стало легче, она шлепнулась на спину. На груди лежала, наконец-то отделившаяся от тела, голова монстра. Девушка поспешно скатила страшный шар в сторону, села сжимая дагу. Костяк с «пером» у бедра стоял рядом. Безголовое тело чудища неуверенно поднялось на ноги, сделало несколько заплетающихся шагов вглубь двора.
– Тухлятина неугомонная! – в отчаянии заорала Даша.
Ноги безголового окончательно заплелись, он завалился. Рука попыталась опереться в землю, поскребла суставчатыми пальцами и замерла.
– Всё? – дрожащим голосом поинтересовалась Даша, поднимаясь на колени.
– Наверное, – пробормотал Костяк, пытаясь вытереть лезвие ножа пучком соломы. – Без головы он не очень-то…
Голос у парня был хриплый, но твердый, зато руки дрожали.