Кабаны города Каннута - Страница 111

111

– Ну и что такого? – возмутился Мин. – Она такая красивая, а я разве бесчувственный? Что, я и полюбоваться не могу? Ты очень дурно мои мысли читаешь. Тебе учиться и учиться. Дарковские мысли – это сложнейшая вещь.

– Я только дарковские мысли читаю? – пролепетала девушка.

– А ты что хотела, чтобы у тебя голова от человеческих мыслей лопнула? Люди ведь сплошную чушь думают. Это я и безо всякого колдовства знаю. Да подожди ты со своей магией, что мне с оружием делать? – полукровка потряс тяжелым копьем. – Я же чую – бой скоро. Мне его что, зубами грызть-укорачивать?

– Подожди, я сейчас, – Даша пошла к калитке. В спину долетела неопределенная мысль Мина – что-то на тему того, что некоторые едва ногами шевелят.

Пилу Даша взяла в сарае старого Браса. Дом оказался покинут, дверь хибарки осталась нараспашку. Возможно, успел шустрый дед выскочить за город. Но пилка висела на старом месте, отсюда ее Даше давали, когда она вместе с лохматым крышу подправляли.

С пилой дело пошло быстрее – древко копья хоть и медленно, но поддавалось. Пилили по очереди и Даша быстро взмокла. Никаких особенных мыслей полукровки читать сейчас не удавалось, Мин и так болтал без умолку:

– Надежное оружие – это первое дело. Жаль, второе копье укоротить не успеем. Вот это оружие. Груаги умеют делать. Как думаешь, ночью вырвемся?

– Я пилить и думать не могу, – взмолилась Даша. – Да ты еще тарахтишь как швейная машинка.

– Бывают такие машины? – усомнился маленький дарк. – Что за пила такая – зубья через один? У доктора лучше. Что, правда, она для костей? Посмотреть бы как пилит…

Они, наконец, выскочили на улицу. Ощупывая укороченное древко копья, Мин принялся жаловаться на отсутствие напильника для окончательной полировки. Поправляя на поясе ножны увесистого тесака, Даша сказала:

– Ты можешь так много не болтать. Я всё равно далеко не все твои мысли улавливаю. И я их вообще понимать не хочу. Честное слово.

– Да я не от того болтаю, – вздохнул полукровка. – Я волнуюсь. Это же первый бой в большом войске. Вдруг я не смогу? А мысли ты разгадывай, учись. Может когда на настоящем диком дарке такое умение пригодится. А я что…. Ты ведь своя. Не страшно. Только мысли у меня неприличные бывают.

– А у кого из мужчин они приличные? – пробурчала Даша.

Баррикада перегораживала улицу в двадцати шагах до перекрестка. Основой заграждения служила старая повозка, загруженная рассохшимися бочками и трухлявыми столбами. Одним флангом оборонительное сооружение упиралось в высокий забор столярной мастерской, другим – в крепкую стену дома одного из стражников со Старого Рыбного рынка. Сам стражник сидел за телегой рядом с Костяком и еще тремя вооруженными мужчинами, и все они преспокойно жевали пирожки из большой миски.

– А где остальные? – растерянно спросила Даша. Полукровка на всякий случай спрятался за ее спину.

– Ты что, строй щитоносцев увидеть надеялась? – поинтересовался стражник. Мужчины невесело рассмеялись. Костяк тоже улыбнулся:

– Наши все рассредоточились, – он широко повел рукой с надкусанным пирожком. – Так тактически умнее. Возьми пирожок. С яйцами, очень вкусные.

– Бери, девка, бери, – вздохнул стражник. – Моя жена пекла. Наверное, последние. Бери, и лезьте с мальчонкой на крышу. Оттуда хоть кидаться камнями сможете. В рукопашной вам и двух вздохов не простоять.

– Аша, живо ко мне! – раздался откуда-то сверху голос хозяйки. Темноволосая голова Эле торчала над крышей склада столярной мастерской.

– Пошли, Мин, – сказала Даша, беря пирожок.

– Я останусь, – пробурчал полукровка.

Даша уловила твердую решимость маленького дарка стоять на самом опасном боевом посту. Пришлось ухватить его за лапку.

– Ты метатель или в латном строю драться привык? – сердито прошептала девушка. – Пошли, пока Эле нам по шее не настучала.

– Идите, с Перчаткой спорить себе дороже, – ухмыльнулся стражник. – Она вас выпорет раньше, чем к нам пираты пожалуют.

Мин принялся размышлять о том, что с крыши кидаться камнями куда как удобнее, и Даша отволокла его к забору. Полукровка вскарабкался сам, а Даше пришлось цепляться за спущенное копье. Эле, с помощью Утбурда, вытащила ее на крышу и немедленно принялась ворчать:

– Где вы запропали? Я уже забеспокоилась. Пригнись, Ашка. Что ты там возилась?

– Мы копье укорачивали.

Эле фыркнула:

– Вот надеру я обожженные уши этому оружейнику мелкому. Копейщик строевой гвардейский.

– Мы, кроме копья, еще мысли чужие читали, – независимо заявил полукровка. – Теперь Аша точно знает, что я против уходрания, хотя ожог уже не болит. У доктора Дуллитла отличная мазь. Спасибо.

– Какие еще мысли? – рассердилась хозяйка. – Вы остатками пива обпились?

– Я его мысли понимаю, – Даша ткнула пальцем в ехидно улыбающегося полукровку. – Но это не важно. Потом объясню. Значит, здесь засаду устроили? – девушка озиралась по сторонам. Во дворе столярной мастерской, сидела пестрая группа ополченцев. Даша узнала знакомого писаря с рынка, троих соседей по улице, и даже толстую тетку, что вечно пасла жутко злую козу в Низком тупике. Малыш им что-то рассказывал, оживленно жестикулируя. Через улицу, на плоской крыше дома, притаились еще несколько человек: пожилой плотник с охотничьим арбалетом, мальчишка, кажется сын гончара, еще двое молодых парней, с корзинами, набитыми камнями. Там же устроились Мара и Ресничка, – тоже с солидным запасом камней. Мара, с удобством полулежащая на теплой крыше, помахала Даше.

111